Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

— Что вы тут делаете? — крикнула Марта и тут же пошатнулась — он одним быстрым, неуловимым движением зажал ей рот. "Видишь вот это? — Дэвид показал ей красивый, маленький пистолет. "Он отлично стреляет, я много раз проверял. Когда у меня убегают рабы, я сам их ищу, с собаками. Очень развлекает, лучше, чем охота на зверя. Этот пистолет бьет без промаха. Если ты будешь кричать, твой отец не доживет до утра".

Марта изловчилась и укусила жесткую ладонь. Дэвид зашипел от боли. Дернув углом рта, мужчина ударил ее по щеке — сильно. "Видит Бог, — он хмыкнул, — я этого не хотел, но ты сама, Марта, виновата — выслушай меня, до конца".

— Вас казнят за убийство! — выплюнула девушка, забившись в угол гардеробной.

— Не думаю, — легко ответил плантатор. "Паралитика очень легко задушить, он и так еле живет. Никто ни о чем не догадается. А пистолет, — он щелкнул курками, — это так, чтобы ты поняла — я не шучу".

— Что вам надо? — она смотрела в черное дуло оружия. Дэвид подошел ближе, и пощекотал ей шею пистолетом: "У тебя ведь сегодня брачная ночь, милая моя, не след проводить ее в одиночестве. Я пришел составить тебе компанию. За отца не беспокойся, О’Доннелл за ним присмотрит".

— Где Мэтью? — Марта сжала руку в кулак и выпрямилась. "Где ваш сын? Мне надо с ним поговорить".

— По дороге в Виргинию, — Дэвид снял сюртук. Поведя мощными плечами, он стал развязывать шнурки на вороте льняной рубашки. "Иди сюда, — мужчина опустился на стул, — поможешь мне раздеться".

— Он знал, — Марта сглотнула слезы: "Он мне еще отплатит за это, подонок".

— Знал, конечно, — Дэвид усмехнулся. "Он же мой сын, Марта. Видишь ли, — он прервался, и, достав из кармана сюртука серебряную шкатулку, выбрал сигару.

— Здесь не курят, — прервала его Марта.

— Теперь курят, — он откусил кончик сигары. Выплюнув его на ковер, плантатор прикурил от свечи. "Ты не забывай, теперь это — дом моего сына. Ты тут никто. Так вот, дорогая невестка, — Дэвид привольно раскинулся в кресле, — Мэтью бесплоден. Детская болезнь, так бывает. Мне нужны наследники, законные — мужчина оглядел ее фигуру, — хороших кровей".

Марта побледнела. Блеснув глазами, отступив еще дальше в угол, девушка помотала головой: "Нет, нет, ни за что! Я лучше умру!"

— Умрет твой отец, — лениво сказал Дэвид. "Я же тебе говорил, я свое слово держу. Закладную и расписки я порвал, как и обещал, и отца твоего тоже задушу. Иди сюда, — он указал себе на колени. "Не дрожи так, тебе понравится, даю слово".

— Дверь закрыта, — поняла Марта, незаметно косясь на ключ, что лежал на мраморном туалетном столике. "Отсюда я не дотянусь, надо подойти ближе. Открою дверь и брошусь в папину опочивальню, там О’Доннелл, этот мерзавец побоится что-то делать в его присутствии".

Она сделала шаг вперед и ахнула — Дэвид резко схватил ее за запястье. "За этим отправилась? — он поднял ключ. "Ты его больше не увидишь, — Дэвид прицелился и метнул ключ в раскрытое окно. Трещали, чадили фитили свечей в изящном серебряном канделябре.

Мужчина потянул Марту к себе: "Завтра наденешь платье с длинным рукавом и высоким воротом, чтобы синяками не красоваться, — он силой усадил ее к себе на колени. Наклонив голову девушки, коснувшись зубами белой шеи, он задрал ее шелковые юбки.

Марта почувствовала его властную руку. Она вздрогнула, закусив губу. "Я и забыл, сколько возни бывает с девицами, — внезапно расхохотался Дэвид. "Ладно, есть дела важнее, вставай на колени".

— Зачем? — недоуменно спросила девушка. "Вот зачем, — он откинулся на спинку кресла и расстегнул бриджи. "Не буду, — сжав зубы, сказала Марта, и почувствовала холод пистолета у своего виска.

— Ну! — велел Дэвид. "Я не собираюсь с тобой церемониться, Марта, и не хочу терять время на твои капризы. Начинай".

Он так и не опустил руки с пистолетом.

— Ничего не умеешь, — хмыкнул он, много позже, поднимаясь. "Ничего, научишься. Иди сюда, — он одной рукой стал расшнуровывать ей корсет.

Юбки, шурша, упали на ковер. Дэвид, посмотрев на жемчужную, светящуюся кожу, улыбнулся про себя: "Шестнадцать лет, и вся моя. Очень хорошее дело я провернул, пока не старею. И еще долго не постарею, — он толкнул девушку на кровать. Раздеваясь, он приказал: "Ноги раздвинь".

Марта закрыла глаза, чтобы не видеть нависшего над ней лица. Она задыхалась от запаха табака, от его тяжести, и, почувствовав резкую боль, — попыталась вырваться.

— Лежи тихо, — прошипел Дэвид, и рассмеялся: "Привыкай, тебя это каждую ночь ждет, пока я жив".

— Пока ты жив, — спокойно подумала девушка, ощущая горячую, быструю кровь, что текла вниз, на простыню. Он запустил руки в бронзовые, распущенные волосы и, поцеловав ее, покусывая губы, решил: "Надо будет потом от нее и паралитика избавиться, когда Марта родит. Не нравится мне этот взгляд, ох, как не нравится. Я ее буду бить, конечно, как жену бил, но все равно — эта на себя руки не наложит, не такая. Скорее, мне яду подсыплет".

— Вот так, — тяжело дыша, наконец, сказал Дэвид. Он перевернулся на спину, и закурил: "Ртом теперь поработай, и продолжим".

Он приставил пистолет к бронзовому затылку. Марта, на мгновение, подняла прозрачные глаза. "Как это у Гомера? — вспомнилДэвид. "И на дорогах — людей и животных подобья, тех самых, что обратились в кремень, едва увидали Медузу". Точно она, даже мороз по коже идет".

Мужчина потянулся, и, перевернув ее на бок, по-хозяйски развел стройные ноги: "Будет больно — молчи, я не люблю, когда жалуются".

Марта закрыла глаза и заставила себя не стонать. Дэвид внезапно протянул руку вниз: "В первый раз мало кому нравится, но ты привыкнешь, обещаю. Вот, например, к этому, — он подвигал пальцами.

— Терпи, — велела себе Марта. "Просто сожми зубы и терпи, он не должен знать, что тебе приятно".

Она услышала шепот мужчины: "Ты сколько угодно можешь притворяться, дорогая моя, но меня не обманешь, мне шестой десяток идет. Вот, попробуй, — он, поднес руку к ее губам.

Марта отвернулась. Спрятав лицо в подушке, она лежала, ожидая, когда все закончится.

Над садом уже вставала заря, когда Дэвид зевнул: "Я бы, конечно, остался, я люблю, когда в постели есть женщина, засыпать приятней, но тебе, дорогая моя, — он поднял пистолетом острый подборок, — доверять нельзя. А то еще прирежешь ненароком.

— Поднимайся, утро уже, — он кивнул за окно, — принеси мне завтрак, потом сменишь О’Доннелла. Ты, наверное, соскучилась по дорогому папе, — Дэвид издевательски усмехнулся. Уже на пороге, он добавил: "Слугам скажешь, что мистер Мэтью должен был срочно уехать, по делам. Но брачная ночь у вас была, — он указал на окровавленную простыню, — удачной.